В 1949 году при Международном союзе охраны природы (МСОП) была создана Комиссия по редким видам, целью деятельности которой было изучение редких видов и создание мирового список животных, которым грозит исчезновение. А в 1964 году появился первый Красный список МСОП, который сегодня часто называют Международной Красной книгой.
В соответствии с Законом Украины, Красная книга Украины (ККУ) содержит не только перечень видов животного и растительного мира, являющихся редкими или находящимися под угрозой исчезновения, но и сведения о состоянии этих видов и меры по их воспроизведению и сохранению. Именно ККУ является основой для разработки и реализации программ, направленных на охрану и воспроизводство занесенных в нее видов.
Закон требует наличия достоверных данных о численности популяций и их динамике, распространении и изменении условий существования и принятия решений в природоохранной деятельности основанных строго на научных данных, с использованием последних разработок.
К нашему сожалению на практике все обстоит далеко не так. Яркий пример тому внесение в Красную книгу растения водяной орех и запрет охоты на лося на 2 года с целью изучения состояния его популяции и принятия научно обоснованного решения по целесообразности его включения в ККУ.
В результате охранного статуса водяной орех буквально заполонил водоемы, вызывает массовый замор рыбы, на лицо ситуация, требующая пересмотра охранного статуса растения, но... Национальная комиссия по вопросам Красной книги Украины требует научного обоснования, на проведение которого попросту нет средств!
Ситуация вокруг лося несколько иная. В 2009 году, после проведённого исследования охоту возобновили. Но в начале 2017 началась кампания по запрету охоты на лося, которая завершилась приказом Минприроды по его включению в ККУ. Парадокс! Если вывести водяной орех из ККУ мешает отсутствие исследования, которое бы подтвердило необходимость лишения его охранного статуса, внесению лося в ККУ это не помешало!
Редакция газеты «Охота и рыбалка» уже сообщала о схеме якобы проведенного исследования - один! ученый (профессор С.В. Межжерин) заметил, что у его дачи уменьшилось количество экскрементов сохатого, «прикинул», сколько особей может проживать на этой территории, экстраполировал эту нафантазировано цифру на территорию Украины, и решил, что лося у нас где-то 1-2 тысячи особей. А дальше оказалось достаточным составить экспертное заключение на одном листе бумаги, поставить на нем печать Института зоологии им. И.И. Шмальгаузена, вот вам и исследования. А на принцип МСОП о необходимости указания наиболее объективной, научно обоснованной информации о биоразнообразии, которое может находиться под угрозой исчезновения, можно глаза закрыть - это же не наш принцип, а международный.
Оба случая объединяет то, что ученые Национальной академии наук вовсе игнорируют не только общественное мнение, но и мнение своих коллег из других профильных институтов. На обращение ученых и общественности о необходимости исключения водяного ореха и нецелесообразности включения лося в ККУ они внимания не обращают. Как метко отметил доктор географических наук, профессор, главный научный сотрудник Института водных проблем и мелиорации НААН Украины Виктор Вишневский, - такая позиция делает Красную книгу документом, который не соответствует реалиям, иначе говоря - Красная книга может стать взглядом определенной группы ученых и не более того. Даже Минприроды прислушивается только к мнению НАН - получив рекомендацию по внесению лося в ККУ от Нацкомиссии, половину персонального состава которой занимают ботинки, ведомство проигнорировало обращение 25 ученых из разных научных учреждений о нецелесообразности внесения сохатого в Красную книгу, не говоря уже о многочисленных обращениях охотничьего общества...
Мы видим в проблеме несовершенства ведения Красной книги: два корня
В первую очередь, это состав Нацкомиссии. Согласно Закону, в нее включаются не только ведущие ученые НАН, но и ученые других научных учреждений, специалисты из органов власти и общественных организаций, если они осуществляют деятельность в сфере охраны видов животного и растительного мира. Согласно Положению о Нацкомиссии, ее базовыми учреждениями являются два института НАН - ботаники им. Н.Г. Холодного и зоологии им. И.И. Шмальгаузена.
Из 36-ти членов Нацкомиссии 26, а это 72% - представители НАН (40% - сотрудники двух «базовых» институтов), 14% - представители профильных органов власти, 14% - представители других научных учреждений. Гослесагентство, например, представляет лишь один член - по должности это начальник управления лесного хозяйства и воспроизводства лесов. И, несмотря на то, что вместе с лосем в ККУ сейчас находится три вида млекопитающих, которые являются охотничьими видами, представитель управления охотничьего хозяйства исполнительного органа власти в комиссии отсутствует.
Представителей общественных организаций в Нацкомиссии и вовсе нет, поэтому об её «открытости» говорить не приходится. Более того, такое распределение мест в составе Нацкомиссии является прямым нарушением статьи 15 Закона Украины «О Красной книге Украины», где четко указано, что в ее состав включаются ведущие ученые НАН, других научных учреждений, специалисты Минприроды, Гослесагентства и Госрыбагентства, других органов власти и общественных организаций. Подчеркиваем, не могут включаться в состав Нацкомиссии, а должны включаться. Таким образом, возникает вопрос - правомерно ли было принято решение рекомендовать внести лося в ККУ, если состав Нацкомиссии, утвержденный Постановлением Президиума НАН от 15.03.2017р № 73, не соответствует требованиям закона.
Второй корень проблемы: отсутствие должного финансирования украинской науки. Если ученые не имеют средств на проведение исследований ни для включения в ККУ, ни на исключение из нее, они не просто принимают решения, не имея научного обоснования, и тем самым нарушая закон, они мотивированы выносить «удобные» кому-то приговоры для получения средств на осуществление своей деятельности. Так и получается, что экспертные выводы, рекомендации по внесению/исключению видов, почти всегда сопровождаются надеждой - фразой вроде «что требует финансирования от Минприроды». Минприроды со своей стороны эту надежду охотно дает, объявляя тендеры и обещая проведение исследований, а потом оказывается, что лучше эту работу передать иностранным исследователям.
Так и получается, что Красная книга Украины служит не инструментом сохранения и защиты видов, которым угрожает исчезновение, а инструментом для удовлетворения чьей-то политической воли или научных амбиций, а страдают от этого, в первую очередь, краснокнижные виды.
Так будет до тех пор, пока Нацкомиссия не станет объективной, а для этого должна быть сломлена ее монополизация. Например, 25% мест в Нацкомиссии должны получить ученые НАН, 25% ученые других научных учреждений, 25% чиновники и 25% - представители общественности, которые совместно будут нарабатывать справедливые и работающие решения. Если мы снова обратимся к практике Международного союза охраны природы, то увидим, что как только Красный список начали критиковать за несовершенства и секретность подтверждающей необходимость сохранения таксона документации, союз не только усовершенствовал качество данных, но и позволил подавать петиции, в которых можно обжаловать принятые решения.
Так может чиновникам, которые формируют природоохранную политику, уже пришло время осознать, что такие их действия ведут к сокращению популяций диких животных и разрушению охотничьей отрасли? Может пора прислушиваться к широкому кругу специалистов, а не к группе советников-«псевдоэкологов»?
Татьяна Теличко, ОС «Ассоциация пользователей ОРХ»,
Сергей Андросюк, ОС «Всеукраинский охотничий союз».
